Наша страна всегда была страной, обладающей огромной, колоссальной исторической культурой. В России выходили периодические издания — «Русский архив», «Древняя и новая Россия», «Исторический вестник», «Старые годы», «Столица и усадьба», «Русский библиофил», «Голос минувшего», «Минувшие дни», «Русская старина», «Еврейская старина», «Киевская старина», «Смоленская старина»…
И это далеко не все. (А сейчас издаются академические «Вопросы истории», которые и специалистам-то читать трудно. И воздействие на народ они оказывали огромное. Вот я беру, например, журнал «Русская старина» и смотрю, кто на него подписывался. Читаю: Петербург — сенатор, Калужская губерния — предводитель дворянства, Тверь — торговец, а рядом: деревня Нижние Гнилушки — крестьянин. Каково?

Когда я работал над романом «Каждому свое», получилась забавная вещь. Мне прислали из Франции книгу Эрнеста Доде о генерале Моро, вышедшую в Париже в 1909 году. Я принял ее как подарок, но для работы она мне была не нужна. Почему? Да потому что у меня на полке стоит «Исторический вестник» за 1909 год, где напечатана эта работа. Вот как переводили! Мгновенно.

Или еще случай. Звонит мне из Ленинграда историк — доктор, профессор — и заявляет: «Валентин Саввич, вы не можете работать над «Фаворитом», не познакомившись в архиве с перепиской Екатерины II и Потемкина. Срочно выезжайте в Ленинград». Я поблагодарил, но не преминул заметить: «Вам, как историку, сообщаю, что переписка эта стоит у меня на полке, ибо давно, еще в 1876 году, опубликована».

Оперативность и культура издания исторических работ были в России очень высоки.

Сегодня, будем смотреть правде в глаза, у нас история до семнадцатого года, по сути дела, скудная. Даже учебники для вузов — не говоря о школьных — это чахленькие конспекты. И тот, кто хочет действительно знать историю, просто не знает, где взять нужные ему книги. Это — беда.

В 17-м веке маньчжурская династия Цын вломилась в Китай и свергла китайскую династию Мин. Китайцам велено было производить отсчет истории с того года, как они покорились династии маньчжуров, которые понимали главное: у дерева надо обрубить корни, и дерево зачахнет.

Не произошло ли нечто подобное в 20-е—30-е годы нашего века, когда русская история была задернута траурным флером. Историю заменяли либо история развития общественных формаций, либо история революционных движений, либо история классовой борьбы. Истории как изложения событии в хронологическом порядке не было или совсем не было. Во многом тут виновата вульгарная социология.

Были у нас такие горе-теоретики, которые пессимизм лирики Лермонтова объясняли понижением цен на зерно, что, дескать, и настроило на унылый лад лиру поэта-помещика. История России была задвинута в самый дальний угол образования, словно одряхлевшая мебель. Если о ней вспоминали, то дальше Степана Разина, Емельяна Пугачева и декабристов идти как-то робели.

И такое положение длилось довольно долго. Вместо истории давали какие-то отсевки, дуранду вместо хлеба. К сожалению, эту дуранду продолжают пихать и сейчас. Почему-то история Месопотамии или Древнего Рима у нас преподносится более широко и ярко, нежели история Отечества.

И что еще глубоко меня возмущает, это когда говорят или пишут о том, что Россия, темная, отсталая, забитая, состояла сплошь из рабов и крепостников. Но я вот думаю: как же из этого темного мира рождались светлейшие личности? А их было немало на Руси, немало. И непонятно, откуда же тогда явился нам Пушкин?

И то, что в свое время были разрушены замечательные памятники искусства, памятники людям прошлого — это результат преступного отношения к истории.
Я глубоко убежден, что нам всеми силами, всем народом надо срочно, незамедлительно поправлять это положение.

Начать надо, как я уже говорил, с книжек для самых маленьких, со школьных учебников и продолжить более серьезной литературой.

От admin